80 лет отметила во всё более отходящем в историю 2023 году Ульяновская область. 115 лет отметил бы в текущем году и первый в истории первый секретарь Ульяновского обкома ВКП(б) Иван Николаевич Терентьев. Его фигура – одна из самых драматичных в череде руководителей Симбирского-Ульяновского края за всю его историю: из «высокого кабинета» – нет, не на заслуженный отдых, а на тюремные нары.

От сумы да от тюрьмы…

Случай, кажется, уникальный – да, были опалы, отставки, понижения в должности. Была бомба, брошенная в губернатора Старынкевича. Были «вышки» для бывших первых в годы сталинских репрессий. Но их «революционное правосудие» доставало вне симбирских-ульяновских пределов, как, например, бывшего председателя Симбирского губкома РКП(б) в 1918 – 1920 годах Иосифа Михайловича Варейкиса (1894 – 1937), ставшего первым секретарём Дальневосточного крайкома ВКП(б). Ещё 13 сентября 1937 года Иосиф Варейкис призывал громить «врагов народа» – а уже 10 октября был сам арестован как «враг народа».

Сложись судьба гражданина Варейкиса, прописываемого «активным организатором массовых репрессий на Дальнем Востоке СССР» – и не доехал бы Иван Терентьев до Ульяновска, бывшего Симбирска…

В 1938 году Иван Николаевич был назначен первым секретарём Уссурийского обкома ВКП(б) – а до этого он был вторым секретарём обкома в той же самой области, вновь образованной в 1934 году и входившей в пределы того самого Дальневосточного края, которым командовал Иосиф Варейкис. Область была совсем новая, но товарищ Терентьев стал уже пятым по счёту её первым секретарём. Трое из его предшественников были расстреляны как «враги народа».

Протеже не промахивавшегося наркома

Иван Терентьев – советский деятель «брежневской плеяды»: свидетель, но не участник, по малолетству, революционных событий и Гражданской войны в России. Он родился в Забайкалье, в селе Верхний Нарым, основанном сосланными сюда старообрядцами в 1770 году и бывшем первым русским поселением на этой территории.

Старообрядческое село в Забайкалье в начале XX века:

Толковый мальчик рано потерял отца, подростком батрачил на богатых соседей, юношей ушёл на золотые прииски, сделав карьеру от рабочего до управляющего. Но пропуском в большую жизнь для паренька из Забайкалья стала служба на Тихоокеанском флоте. В 1930 году в 22 года Иван Терентьев вступил в большевистскую партию, вскоре возглавил партийную организацию на военном корабле, а уволившись со службы, продолжал гнуть партийную линию уже на «гражданке», на Дальнем Востоке.

В 1935 – 1937 годах областной центр Уссурийск носил имя Ворошилов в честь народного комиссара обороны СССР, Маршала Советского Союза Климента Ефремовича Ворошилова (1881 – 1969). В городе квартировал штаб 5-й Армии, сформированной легендарным наркомом в годы Гражданской войны, а в 1930-е годы охранявшей дальневосточные рубежи Страны советов.

Праздничная демонстрация в Уссурийске в советское время:

В уссурийских окрестностях родился термин «ворошиловский стрелок»: здесь на полигоне Климент Ефремович, действительно прекрасный стрелок, выбил, паля из неисправного револьвера, 59 очков из 70.

Легендарная мишень наркома Ворошилова, отстрелянная под Уссурийском в 1931 году:

Во время Великой Отечественной в 1941 – 1942 годах маршал Ворошилов немало времени проводил в Ульяновске и был, как считается, одним из главных «лоббистов», двигавших образование Ульяновской области. В таком случае назначение в Ульяновск Ивана Николаевича кажется совсем не случайным, а вполне логичным: ворошиловская «креатура».

На родине Ленина

Для Терентьева перевод в Ульяновск, разумеется, был повышением. Площадью в 110 тысяч квадратных километров, Уссурийская область в три раза превосходила образованную в 1943 году Ульяновскую область – в те же три раза, с населением в 440 тысяч человек, уступала Ульяновской области по количеству жителей. А в Ульяновске уссурийский опыт Ивана Николаевича был важен тем, что он уже строил жизнь в молодом административном субъекте, фактически с «нуля».

Указ об образовании Ульяновской области. 19 января 1943 года:

Перед отъездом в Ульяновск, вспоминал Иван Николаевич, его «благословлял» секретарь ЦК ВКП(б), член Государственного комитета обороны Георгий Максимилианович Маленков (1901 – 1988), человек невероятно влиятельный, очень близкий к Сталину – и опасный: именно его указывают как «архитектора» послевоенных политических процессов, жертвой которых предстояло стать первому секретарю Ульяновского обкома.

Но пока Георгий Максимилианович был к Ивану Николаевичу благодушен: «Он советовал мне при формировании области рассчитывать на местные ресурсы и настоятельно внушал, чтобы я как первый секретарь всегда был правдив, чтобы мои указания всегда были реальны, чтобы в речах секретаря приводимые факты соответствовали действительности. Иначе, говорил он, руководитель теряет авторитет и доверие парторганизации. Правда и правда во всём, повторял он неоднократно».

Первые впечатления от Родины Ленина врезались в память Терентьева на всю жизнь: «Город был буквально забит эвакуированными предприятиями, учреждениями, военными училищами, учебными заведениями. ... О плотности заселения города говорит такой показатель: из 35 школьных зданий 25 были заняты фабриками, заводами, госпиталями и разными учреждениями. Естественно, что в городе увеличилось количество жителей. Норма жилплощади на одного человека сократилась до двух-трёх квадратных метров».

Ульяновск в 1940-е годы. Фото А. Маркелычева:

«Квартирный вопрос» напрямую касался даже места работы вновь назначенного первого секретаря. Под Ульяновский обком партии был определён готический краснокирпичный корпус на улице Энгельса. Но незадача – здание занимал эвакуированный из Москвы Наркомат военно-морского флота СССР: «гости» непростые, просто так не выставишь. Пришлось «давить на пружины», и 9 февраля 1943 года Совет народных комиссаров СССР из Москвы в категорической форме потребовал от НКВФ СССР очистить здание к 18 февраля.

Дом на улице Радищева, 8, где жил Иван Терентьев в Ульяновске:

Ульяновский старожил, архивист Альберт Радыльчук рассказывал, что жили «главные обкомовские» во время войны и после неё в двухэтажном краснокирпичном особнячке по адресу улица Радищева, 8. У входа в здание помещалась будка, в которой круглосуточно бдел сотрудник милиции. Здесь Иван Николаевич был арестован ранним утром 5 марта 1949 года – ровно за четыре года до смерти Сталина…

Спирт губит карьеры

В военные годы Ульяновский край нарастил свой промышленный потенциал, но вновь образованная Ульяновская область оставалась по традиции регионом аграрным, в промышленности которого особую роль играли промышленные предприятия, связанные с переработкой сельхозпродукции, суконные фабрики и спиртзаводы. А что такое спирт и водка в России, особенно среди военной и послевоенной нехватки и дефицита, объяснять, разумеется, не надо – у кого есть спирт, у того есть «всё». В Ульяновской области спирт был.

Спиртовая промышленность Советского Союза аккумулировала колоссальные ресурсы: например, в 1949 году, спиртовые заводы в СССР израсходовали более миллиона тонн картофеля, 700 тысяч тонн зерна, свыше 400 тысяч тонн сахарной патоки, выдав более 65 миллионов декалитров спирта, который внешне никак не отличается от простой воды. Качество сырья, технологии, используемое оборудование сами по себе очень сильно влияли на выход готовой продукции, открывая лазейку для приписок и подтасовок – наконец, просто, добавь воды!

Первый секретарь И. Терентьев, четвертый справа в первом ряду, и члены Ульяновского обкома. 1943 год:

Советская спиртовая отрасль в то же время считалась одной из самых коррумпированных. Этому дополнительно способствовал значительный рост цены на водку, почти троекратный, если сравнивать с довоенным. Злоупотребления здесь носили повсеместный характер. С этим пытались бороться, а процесс регулировать, например, через создание специального Министерства вкусовой промышленности СССР, призванного регулировать производство и оборот всей алкогольной продукции в Стране советов.

Грозный министр народного контроля СССР Лев Захарович Мехлис (1889 – 1953) докладывал Сталину, что в 1947 году ответственным работникам Ульяновского обкома ВКП(б) были незаконно отпущены 68 литров спирта – но что это, слушайте, против 2000 литров спирта, отпущенных якобы на «медицинские цели» Кабардино-Балкарскому областному комитету ВКП(б)!

Но именно Ульяновск накрыло так называемое «Ульяновское спиртовое дело» – один из наиболее масштабных коррупционных скандалов и расследований сталинской эпохи: 65 миллионов рублей доказанного ущерба, 111 человек на скамьях подсудимых, громкое столичное «эхо»: в частности, было разогнано то самое всесоюзное Министерство вкусовой промышленности.

Судьба сыграла с Иваном Терентьевым злую шутку. В 1947 году начальником Управления Министерства безопасности по Ульяновской области был назначен полковник Никита Аркадьевич Кримян (1913 – 1955), бывший министр госбезопасности Армянской ССР: «за склоки и непартийное поведение». Разумеется, товарищу Кримяну совсем не «светила» родина Ленина, ему хотелось выслужиться и поскорее перебраться в родные южные края.

Полковник Кримян, злой гений Ивана Терентьева:

Очень давно, когда я ещё жил в Армении, школьный товарищ, дедушка которого служил в госбезопасности, рассказывал мне о «творческих методах» товарища Кримяна: подследственного раздевали догола, надевали на голову плотный тканевый мешок, привешивали за руки к потолку – и били по гениталиям резиновым шлангом. Удары наносились бессистемно, а человек не мог себя ни защитить, прикрывшись руками, ни даже психически настроиться, поскольку не видел действий палача. Люди быстро ломались и готовы были подписаться под любым оговором.

В Ульяновске хорошим поводом для большого дела Никите Кримяну показалось начатое ещё в 1946 году дело о хищениях в спиртовой отрасли и злоупотреблениях со спиртом. Да, первого секретаря Терентьева не очень-то красит выстраивание системы, в которой три десятка человек, «ульяновский олимп» из сотрудников обкома и облисполкома получали свою дозу спирта к государственным праздникам 1 мая, Октябрьской революции и Новому году в строгой зависимости от иерархии.

Самому первому секретарю обкома ВКП(б) и председателю облисполкома полагалось от 3 до 5 литров, секретари обкома партии и заместители председателя облисполкома получали 2 – 3 литра, а заведующие отделами обкома довольствовались 1 – 2 литрами «огненной воды».

Но это едва ли тянуло на «троцкистский заговор», который «шил» Терентьеву Кримян – и ничуть не являлось поводом приговаривать человека к «высшей мере наказания», к расстрелу! Но полковник Кримян рано радовался.

«Ульяновское дело» мгновенно померкло на фоне развернувшегося в том же 1949 году «Ленинградского дела»: 214 осуждённых, среди которых члены ЦК ВКП(б) Алексей Кузнецов и председатель Госплана СССР Николай Вознесенский, первые секретари Ленинградского и Ярославского обкомов ВКП(б) Петр Попков и Иосиф Турко, председатель Совета министров РСФСР Михаил Родионов, 26 «вышек», две тысячи ответственных работников, «вычищенных» из партии и с занимаемых должностей.

Сохраняя баланс на фоне ленинградского «погрома», власти взялись смягчать резонанс от «Ульяновского дела». Гражданин Кримян, за многочисленные нарушения «социалистической законности», был отставлен от должности начальника Ульяновского УМГБ, приговор гражданину Терентьеву был смягчён до 15 лет ИТЛ.

На «зоне» и после

Отбывать срок Иван Терентьев был отправлен в Омскую область, на строительство Омского нефтеперерабатывающего завода. Здесь лагерная дружба связала Ивана Николаевича с известным в позднесоветские времена политическим обозревателем на Центральном телевидении Львом Александровичем Вознесенским (1926 – 2020), сыном министра просвещения РСФСР, племянником главного фигуранта «Ленинградского дела» Николая Александровича Вознесенского (1903 – 1950)– «благодаря» этому родству Лев Вознесенский оказался за решёткой, незаконно осуждённый на 8 лет лагерей.

Иван Терентьев, в шляпе и с ножницами, собирается торжественно перерезать ленточку на открытии Омского НПЗ:

Бывшего ульяновского «первого» назначили старшим по баракам, вспоминал Лев Александрович, поддерживать чистоту и порядок. Осужденный Терентьев в свою очередь выдвигал требования к лагерному начальству, из-за чего у него возникали серьёзные стычки с начальником лагеря, майором Громовым. Громов являлся с ревизией и требовал от Терентьева показать порядок в бараках. Обойдя несколько помещений, гражданин начальник вдруг доставал платок и проводил им по каким-нибудь внешне малодоступным местам.

- Что это, Терентьев? – показывал Громов на посеревший платок.

- Пыль, гражданин начальник.

- У тебя какое образование, Терентьев?

- Высшее политическое, гражданин начальник.

- Тебе что, Терентьев, образования не хватает, чтобы заметить, что здесь пыль?

- Чтобы заметить пыль, гражданин начальник, вообще никакого образования не надо.

Последнюю реплику майор Громов принял на свой чёт и взорвался:

- В карцер! На десять суток! Я тебя сгною, Терентьев!..

Сгноить, по счастью, не получилось. Уже в марте 1953 года, когда товарищ Сталин отбыл в вечность, товарищ Терентьев был освобождён, реабилитирован и – более того – назначен председателем Государственной комиссии по приёмке в эксплуатацию того самого Омского нефтеперерабатывающего завода!

На митинге по случаю открытия завода Терентьева встречали как национального героя. Толпа ревела: «Иван Николаевич!!! Ур-рррааа!!!». Люди теснились навстречу, в воздух летели шапки. Терентьева помнили и уважали.

- Кстати, а где у нас товарищ Громов? – вдруг поинтересовался товарищ председатель комиссии. Нашёлся и товарищ Громов, заикавшийся от волнения. Но Иван Николаевич не стал местью портить праздник: от сумы и от тюрьмы никто не застрахован…

Иван СИВОПЛЯС,

научный сотрудник Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»